Игра страсти (фантастика)
Он вошел в комнату, чувствуя сквозь тонкий букет аромата благовоний тончайший аромат ее тела и самый сладостный запах – запах ее молока.
Сверкнул глазищами из своего гнезда у дверей спальни сторожевой гранд-манул ментальным сигналом приветствуя хозяина дома.
С плеч скользнул легкий халат. На полированное дерево невообразимо древнего резного деревянного столика – еще дозвездной эпохи – отправились кобура десинтора и перстни связи и защиты. Все остальное осталось там – за пологом у входа в их спальню. Здесь – только оружие и перстни – то, с чем не расстаются в этом мире никогда. Прочее подождет. За порогом надежно сокрытой в глубине старого дома-крепости из гранита и стали спальни. Спальни, в которой на просторном ложе в неярком мерцании цефейских лунных камней устроилась Она. Обнаженная. Без единого украшения. С распущенными волосами.
Ее нежное чувственно лицо было наклонено вниз – к тельцу дочери, обхватившей ручонками тяжелую наливную грудь матери. Блаженно зажмурившись, кроха сосала материнскую грудь.
Не подняв глаз и, конечно, почувствовав его приближение, наверное, еще до гранд-манула, Она плавно повела головой, отчего колыхнулась черная грива волос и плавным движением отвела ногу, открывая его взгляду влажное розовое лоно.
Он не сказал ни слова. Эта была их игра. Давняя. Манящая и пленительная. Присел рядом. С бесконечной нежность коснулся пальцами тела малышки, скользнул по груди любимой, провел пальцем до пупка, скользнул по животу, по непокорным зарослям лобка и провел по нежной с первыми каплями желания губке ее лона.
Щекой Она коснулась его плеча, потерлась движением грациозной кошки, коснулась губами. Он ощутил мгновенное прикосновение язычка.
Рукой Он скользнул вверх, коснулся щеки и нежно повернул ее лицо к себе, потянулся к ее уже раскрытым жадным чувственным губам, скользнул языком по ним и устремился в горячую влагу ее рта. Первый поцелуй был долгим, словно изучающим, и столь сладким для него, что он почувствовал томление внизу живота и напряжение члена.
Теперь уже она провела рукой по его голове, взъерошила коротко подстриженные волосы и легким, но повелительным движением привлекла вниз – к свободной груди. Он не смог сдержать первого явного вздоха, утонув в аромате запаха ее молока, сливающегося с ароматом ее кожи, ее желания и самым прекрасным запахом в мире – тела их ребенка. Губами он принял набухший сосок и ощутил пряный вкус молока любимой, лаская наливную грудь, пока малышка продолжала лакомиться второй.
Рука любимой тем временем скользнула вниз, тонкими касаниями пальцев прошлась по члену, обхватила его вместе с мошонкой, погладила пах. В ее учащающемся дыхании послышалось что-то похожее на мурчание кошки.
В ответ, поддерживая одной рукой малышку, другую он вернул к лобку подруги, ощутил жар ее половых губ и, увеличивая темп, стал ласкать преддверие ее бархатного лона.
Она всхлипнула, сменила подушечки пальцев на коготки в нежных чувственных касаниях члена, и сама плавным движением насадилась на его пальцы лоном.
Их ласки всегда были наполнены нежностью, откровенностью, чувственностью и отсутствием малейших запретов. На ложе они были парой, и ничего вокруг не могло мешать ласкам. В любовных играх она могла быть то упоительно прекрасной в своей власти повелительницей, сжимающей коленями ее виски и требовательно раздвигающей половые губы перед его лицом, и покорной наложницей, сползающей щекой по его ноге и вдруг одаривавшей нежными ласками языка пальцы его ног. Также и он мог наклонять вперед ее гибкое тело, сжимать сильно, но не переходя грань боли, ее грудь или ягодицы, стремительно входя в одну из ее влажных манящих норок, а мог положить ей голову на колени и покрывать бесконечными поцелуями бедра…
Сейчас как в танце повела Она. Потянула его на ложе и легким касанием обозначила желание увидеть его распростертым на шелковой простыне. Наклонившись вниз в удивительно пластичной позе, придерживая малышку у груди, она жарким дыханием приветствовала его член, отчего он сладко выдохнул, язычком слизала первую каплю и погрузила его в свой ротик полностью. После следующего его жаркого вздоха любимая поднялась, подвинулась вперед, зная, что руки ее мужчины уже готовы принять ее упругие ягодички, посмотрела ему в глаза, откровенным, лукавым, манящим в жаркую сладкую бездну взглядом, и одним медленным бесконечно чувственным движением насадилась на его член, откинулась на поднятые колени, и стала принимать ласки его рук – сильных, нежных, таких чувствующих и внимательных, рук любимого.
Пляска тел продолжалась все в том же молчании, только вздохи, дыхание, всхлипывание, только усиливающийся запах страсти, только их руки касающиеся тел друг друга, губы, поцелуи. И все это нежно-замедленно, чтобы не прервать дремоту малышки, не выпускающей из ротика маминого соска.
Приближаясь к сжимающему все тело в сладостном предвкушении моменту, он потянулся к ее губам, но пальцы любимой указали на тело дочери и их губы в момент оргазма подарили безгранично нежные, долгие, жаркие поцелуи прекрасному плоду их любви.
Продолжая нежные, замедляющиеся ласки, он любовался ее прекрасным лицом, жаркими глубокими глазами, которые бывают обычно первое время у девушек, ставших женщинами, припухшими от любовных игр губами, грудями с капельками пота.
Наконец с глубоким прерывистым вздохом Она поднялась с ложа и, нежно покачивая дочурку, направилась к алькову детской. Он шагнул за любимой. Здесь у колыбели в гнезде дремала подруга гранд-манула – такая же огромная пушистая излучавшая в ментальном поле флюиды уюта и заботы. Почувствовав хозяев и их малыша, огромное существо, способное ударом лапы рвать боевую броню, заурчало и осторожно нежно коснулось носом заворочавшейся в сладких потягушках малышки. Склонившись над колыбелькой, огромная кошка стала касаться языком детского тела, убаюкивая ребенка, а затем перетекла поближе, так что носом уткнулась в детские ножки. Гранд-манула несколько раз моргнула большими желтыми глазами, демонстрируя хозяевам, что приняла опеку над девочкой и до утра сон ребенка будет под самой нежной и внимательной заботой удивительного и верного существа.
Пока Она наклонившись к детской постели поправляла какие-то только ей заметные складочки одеяльца, Он прижавшись к ее спине, ощущал грудью, животом, членом тепло ее разгоряченной спины, затем скользнул руками к грудям любимой. Она сладко вздохнула и быстрым жарким поцелуем обожгла его щеку. Увидев, что Она закончила укладывать дочь, Он подхватил ее на руки и понес на ложе.
Сверкнул глазищами из своего гнезда у дверей спальни сторожевой гранд-манул ментальным сигналом приветствуя хозяина дома.
С плеч скользнул легкий халат. На полированное дерево невообразимо древнего резного деревянного столика – еще дозвездной эпохи – отправились кобура десинтора и перстни связи и защиты. Все остальное осталось там – за пологом у входа в их спальню. Здесь – только оружие и перстни – то, с чем не расстаются в этом мире никогда. Прочее подождет. За порогом надежно сокрытой в глубине старого дома-крепости из гранита и стали спальни. Спальни, в которой на просторном ложе в неярком мерцании цефейских лунных камней устроилась Она. Обнаженная. Без единого украшения. С распущенными волосами.
Ее нежное чувственно лицо было наклонено вниз – к тельцу дочери, обхватившей ручонками тяжелую наливную грудь матери. Блаженно зажмурившись, кроха сосала материнскую грудь.
Не подняв глаз и, конечно, почувствовав его приближение, наверное, еще до гранд-манула, Она плавно повела головой, отчего колыхнулась черная грива волос и плавным движением отвела ногу, открывая его взгляду влажное розовое лоно.
Он не сказал ни слова. Эта была их игра. Давняя. Манящая и пленительная. Присел рядом. С бесконечной нежность коснулся пальцами тела малышки, скользнул по груди любимой, провел пальцем до пупка, скользнул по животу, по непокорным зарослям лобка и провел по нежной с первыми каплями желания губке ее лона.
Щекой Она коснулась его плеча, потерлась движением грациозной кошки, коснулась губами. Он ощутил мгновенное прикосновение язычка.
Рукой Он скользнул вверх, коснулся щеки и нежно повернул ее лицо к себе, потянулся к ее уже раскрытым жадным чувственным губам, скользнул языком по ним и устремился в горячую влагу ее рта. Первый поцелуй был долгим, словно изучающим, и столь сладким для него, что он почувствовал томление внизу живота и напряжение члена.
Теперь уже она провела рукой по его голове, взъерошила коротко подстриженные волосы и легким, но повелительным движением привлекла вниз – к свободной груди. Он не смог сдержать первого явного вздоха, утонув в аромате запаха ее молока, сливающегося с ароматом ее кожи, ее желания и самым прекрасным запахом в мире – тела их ребенка. Губами он принял набухший сосок и ощутил пряный вкус молока любимой, лаская наливную грудь, пока малышка продолжала лакомиться второй.
Рука любимой тем временем скользнула вниз, тонкими касаниями пальцев прошлась по члену, обхватила его вместе с мошонкой, погладила пах. В ее учащающемся дыхании послышалось что-то похожее на мурчание кошки.
В ответ, поддерживая одной рукой малышку, другую он вернул к лобку подруги, ощутил жар ее половых губ и, увеличивая темп, стал ласкать преддверие ее бархатного лона.
Она всхлипнула, сменила подушечки пальцев на коготки в нежных чувственных касаниях члена, и сама плавным движением насадилась на его пальцы лоном.
Их ласки всегда были наполнены нежностью, откровенностью, чувственностью и отсутствием малейших запретов. На ложе они были парой, и ничего вокруг не могло мешать ласкам. В любовных играх она могла быть то упоительно прекрасной в своей власти повелительницей, сжимающей коленями ее виски и требовательно раздвигающей половые губы перед его лицом, и покорной наложницей, сползающей щекой по его ноге и вдруг одаривавшей нежными ласками языка пальцы его ног. Также и он мог наклонять вперед ее гибкое тело, сжимать сильно, но не переходя грань боли, ее грудь или ягодицы, стремительно входя в одну из ее влажных манящих норок, а мог положить ей голову на колени и покрывать бесконечными поцелуями бедра…
Сейчас как в танце повела Она. Потянула его на ложе и легким касанием обозначила желание увидеть его распростертым на шелковой простыне. Наклонившись вниз в удивительно пластичной позе, придерживая малышку у груди, она жарким дыханием приветствовала его член, отчего он сладко выдохнул, язычком слизала первую каплю и погрузила его в свой ротик полностью. После следующего его жаркого вздоха любимая поднялась, подвинулась вперед, зная, что руки ее мужчины уже готовы принять ее упругие ягодички, посмотрела ему в глаза, откровенным, лукавым, манящим в жаркую сладкую бездну взглядом, и одним медленным бесконечно чувственным движением насадилась на его член, откинулась на поднятые колени, и стала принимать ласки его рук – сильных, нежных, таких чувствующих и внимательных, рук любимого.
Пляска тел продолжалась все в том же молчании, только вздохи, дыхание, всхлипывание, только усиливающийся запах страсти, только их руки касающиеся тел друг друга, губы, поцелуи. И все это нежно-замедленно, чтобы не прервать дремоту малышки, не выпускающей из ротика маминого соска.
Приближаясь к сжимающему все тело в сладостном предвкушении моменту, он потянулся к ее губам, но пальцы любимой указали на тело дочери и их губы в момент оргазма подарили безгранично нежные, долгие, жаркие поцелуи прекрасному плоду их любви.
Продолжая нежные, замедляющиеся ласки, он любовался ее прекрасным лицом, жаркими глубокими глазами, которые бывают обычно первое время у девушек, ставших женщинами, припухшими от любовных игр губами, грудями с капельками пота.
Наконец с глубоким прерывистым вздохом Она поднялась с ложа и, нежно покачивая дочурку, направилась к алькову детской. Он шагнул за любимой. Здесь у колыбели в гнезде дремала подруга гранд-манула – такая же огромная пушистая излучавшая в ментальном поле флюиды уюта и заботы. Почувствовав хозяев и их малыша, огромное существо, способное ударом лапы рвать боевую броню, заурчало и осторожно нежно коснулось носом заворочавшейся в сладких потягушках малышки. Склонившись над колыбелькой, огромная кошка стала касаться языком детского тела, убаюкивая ребенка, а затем перетекла поближе, так что носом уткнулась в детские ножки. Гранд-манула несколько раз моргнула большими желтыми глазами, демонстрируя хозяевам, что приняла опеку над девочкой и до утра сон ребенка будет под самой нежной и внимательной заботой удивительного и верного существа.
Пока Она наклонившись к детской постели поправляла какие-то только ей заметные складочки одеяльца, Он прижавшись к ее спине, ощущал грудью, животом, членом тепло ее разгоряченной спины, затем скользнул руками к грудям любимой. Она сладко вздохнула и быстрым жарким поцелуем обожгла его щеку. Увидев, что Она закончила укладывать дочь, Он подхватил ее на руки и понес на ложе.
4 years ago